Рога - Страница 62

— Ты знаешь, почему я выжег треугольник? — спросил Джесси. — Так нацисты метили пидоров. Вот такая будет твоя метка. Я бы изобразил чего повеселее, если бы ты не вопил как резаный. И к тому же у тебя изо рта воняет, как грязным членом.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся толстый мальчишка. — Ну и шутник же ты, Джесси.

— У меня тут есть лучшее средство избавиться от этой вони, — сказал мальчишка со змейкой. — Нечто, чем можно отмыть твой рот.

Говоря, он раздвинул лезвия секатора, вложил между ними голову ужа и, действуя одной рукой, отхватил ей голову. Ромбовидная головка упала на асфальт с жестким звуком, похожим на звук падения резинового шарика. Туловище змейки извивалось и дергалось, но постепенно, после многих судорожных рывков, совершенно распрямилось.

— Бона! — крикнул Жирный, прыгая с ноги на ногу. — Здорово ты, Рори, гильотинировал эту суку!

Рори присел на корточки рядом с Молофеем. Из перерезанной шеи змеи быстрыми толчками выбивалась кровь.

— На, пососи, — сказал Рори, суя змею Молофею в лицо. — Тебе только и нужно, что ее пососать, и Джесси отстанет.

Джесси хохотнул и глубоко затянулся сигаретой, так что уголек на конце стал ядовито-красным.

— Хватит! — сказал Иг, не узнав свой собственный голос, глубокий гулкий голос, словно шедший из какой-то бочки, и в тог же момент сигарета во рту Джесси с яркой вспышкой взорвалась.

Джесси завопил и упал с Молофея в высокий бурьян. Иг спрыгнул с бетонной площадки в траву и ткнул ручкой своего инструмента в живот жирного мальчишки. Это было как садануть в надутую покрышку, под ручкой ощущалось упругое дрожащее сопротивление. Жирный закашлялся и отступил.

Иг развернулся и уставил конец инструмента на парня по имени Рори. Рори отпустил ужа, тот ударился об асфальт, отчаянно извиваясь, словно в нем еще сохранилась жизнь и он пытался уползти.

Рори медленно поднялся на ноги и отшагнул назад, прямо на кучу деревянных бочек, пустых канистр и ржавой проволоки. Этот мусор сдвинулся у него под ногами, он покачнулся и плюхнулся задом. И все это время он глядел на то, что уставил на него Иг: древние вилы с тремя изогнутыми ржавыми зубцами.

Легкие Ига ощущали нечто вроде ожога, как то бывает перед приступами астмы, и он глубоко выдохнул, пытаясь избавиться от стеснения в груди. Из его ноздрей рванулся дым. Краем глаза он увидел, как раздетый мальчишка привстает на колено, вытирая лицо дрожащими руками.

— Я хочу убежать, — сказал Джесси.

— Я тоже, — сказал Жирный.

— Оставим Рори умирать здесь в одиночку, — сказал Джесси. — Что он для нас хоть когда-нибудь сделал?

— Из-за него меня на две недели исключили за то, что затопил туалет, а я ведь даже дырку пробкой не затыкал, — сказал Жирный. — Я просто стоял и смотрел. Так что ну его на хрен, я хочу жить.

— Бегите тогда отсюда, — посоветовал им Иг; Джесси и Жирный дружно повернулись и рванули в лес.

Иг опустил вилы, воткнул их в землю и прислонился к ручке, глядя сверху на мальчишку, сидевшего на груде хлама. Рори даже не пытался встать, а только смотрел на него огромными зачарованными глазами.

— Расскажи мне, Рори, самый плохой твой поступок, — попросил Иг. — Я хочу знать, новичок ты в таких гадостях или делал и хуже.

— Я украл у мамы две двадцатки, чтобы купить пива, — четко отрапортовал Рори, — а Джордж, мой старший брат, отлупил ее, когда она сказала, что не знает, куда девались деньги. Джонни решил, что она все просадила в лотерею, а теперь врет. А я промолчал, потому что боялся, что он и меня побьет. Когда он ее ударил, звук был как ногой по арбузу. Ее лицо никогда уже не стало нормальным, и мне каждый раз становится нехорошо, когда я целую ее на ночь, и я отвожу глаза. — По мере того как Рори говорил, в паху его шортов все шире расползалось темное пятно. — Ты меня убьешь?

— Не сегодня, — сказал Иг. — Иди, я тебя отпускаю.

То, как воняла моча Рори, буквально его ошарашило, но он старался этого не показать.

Рори изогнулся и кое-как встал. Его ноги заметно дрожали. Он начал отступать к деревьям, пятясь и не сводя глаз с Ига и его вил. Он не видел, куда идет, и чуть не наткнулся на Молофея, все еще сидевшего на земле в своих белых подштанниках и не зашнурованных кроссовках. Молофей прижимал к груди охапку одежды и смотрел на Ига такими же глазами, какими мог бы смотреть на что-нибудь мертвое, на иссохший труп.

— Тебе помочь? — спросил Иг, шагнув в его сторону.

Молофей вскочил на ноги, как подброшенный пружиной, и попятился на несколько шагов.

— Не тронь меня, не подходи!

— Не давай ему до тебя дотронуться, — тревожно посоветовал Рори.

Иг поймал взгляд Молофея и сказал, вложив в свой голос все спокойствие, на какое был сейчас способен:

— Я просто хотел помочь.

Верхняя губа Молофея была втянута со вполне очевидным омерзением, но в его глазах застыло какое-то оглушенное выражение, хорошо уже знакомое Игу, — выражение, обозначавшее, что рога начинают выказывать свое действие.

— Ты не помогал, — сказал он. — Ты все, на хрен, испортил.

— Они тебя жгли, — напомнил Иг.

— Ну и что? Все первогодки, входящие в команду по плаванию, получают отметину. Мне только и нужно было, что пососать маленькую змейку, чтобы все видели, что мне нравится вкус крови, и я стал бы заодно со всеми. А ты пришел и все испортил.

— Убирайтесь отсюда к черту! Оба.

Рори и Молофей дернули изо всех сил. Остальные двое ждали их на краю поляны, и, когда Рори с Молофеем подбежали, все они секунду постояли в хвойной душистой полутьме.